Сигары Fittipaldi Emmo 500. Эмерсон Фиттипальди – живая легенда «Формулы 1», именно он вместе с другими звездами автотреков в начале 70-х годов превратил эти состязания в одно из самых популярных спортивных зрелищ. Дважды он поднимал над головой кубок мирового первенства и десятки раз рисковал жизнью. В 70-е годы гоночные болиды были куда менее надежными, чем теперь, не существовало защитных костюмов и каждая гонка действительно была игрой со смертью. Порой до финиша доходило менее половины стартовавших машин. Фиттипальди наполнил эту игру настоящим азартом, потому что сочетал риск с блистательным мастерством. Знатоки считают его стиль вождения плавным и продуманным, отточенным до мелочей, а сам Фиттипальди назвал его в своей автобиографии «полетом над землей». Похоже, такова и стилистика всей его жизни.
С именем Фиттипальди связан восход славы бразильских пилотов «Формулы 1», но сам Эмерсон Фиттипальди по крови принадлежит не только Бразилии. Его отец – сын итальянских иммигрантов (отсюда и фамилия Фиттипальди), а семья матери – из Малороссии. Ее отец, врач и офицер царской армии, бежал вместе с маленькой дочерью из революционной России и переселился в Бразилию в 1928 году. Любимым поэтом матери Фиттипальди был Ральф Эмерсон...
Эмерсон писал, что любовь путает географические карты, чтобы создавать новые миры. Дочь русских эмигрантов и журналист-итальянец, увлекавшийся автогонками, нашли друг друга в Сан-Паулу, чтобы родившийся 12 декабря 1946 года и названный в честь великого поэта их сын, Эмерсон Фиттипальди, начал вписывать свои строки во всемирную историю автоспорта.
В возрасте 19 лет он стал чемпионом Бразилии по картингу. Спустя четыре года ему покорилась английская «Формула 3», а в 25 лет он стал самым молодым за всю историю чемпионом мира в «Формуле 1». А что было до и после того и как имя Фиттипальди связано с сигарами? Это уже совсем другая история.
...1975 год. Испания. Дважды чемпион мира в «Формуле 1» Эмерсон Фиттипальди в окружении журналистов идет по трассе автодрома под Барселоной, где завтра должна состояться одна из решающих гонок сезона. У него все шансы на успех. Он улыбается своей звездной, открытой улыбкой. Садится на отбойник ограждения, чтобы фотографы запечатлели его на фоне трибун. И... Отбойник, не выдержав, подламывается. Этого просто не может быть! Отбойники должны выдержать удар гоночной машины на скорости двести километров в час! Фиттипальди в шоке. Улыбки как не бывало. Он начинает осматривать другие ограждения. То же самое! Они сделаны из тонкой пластмассы и не в состоянии защитить трибуны. Не глядя на журналистов, Фиттипальди бежит в сторону своего гаража...
Через час все пилоты гоночных болидов обсуждают эту новость. Решено отложить гонку. Но владельцы команд другого мнения. Билеты проданы, скандал неизбежен, а ведь эта гонка – одна из самых важных! Как-нибудь обойдется... Постепенно, один за другим, гонщики сдаются. На следующий день рев моторов возвещает о начале испанского этапа «Формулы 1».
На старте – все, кроме Фиттипальди. Для него это равносильно отказу от титула чемпиона. Зачем такое упрямство? Ведь все идет благополучно: первый, второй, третий, десятый круг... На 26 круге у одного из лидеров, Рольфа Штоммелена, ломается заднее антикрыло, машина теряет управление и влетает в отбойник, который, конечно, не выдерживает. «Форд» всей тяжестью обрушивается на трибуны. Организаторы гонки еще не понимают, что произошло, и останавливают машины лишь через три круга. На трибунах – кровь, пять человек погибли, десятки увезены в больницу... И все равно в оборванной гонке назван победитель. Но какое это имеет значение?
«Фиттипальди был прав» – с таким заголовком вышли все утренние газеты. Возможно, именно этот день становится переломным в гоночной судьбе Эмерсона Фиттипальди. Он больше не хочет подчиняться общим законам хозяев «Формулы 1». Он хочет быть свободным.
...Послевоенная Бразилия бредила автогонками. В Сан-Паулу располагалась одна из первых в стране гоночных трасс, и рев, треск, чихание моторов стали первыми звуками, которые запомнил Эммо – так называли Эмерсона в детстве, так называли его позднее болельщики и комментаторы, так называют и по сей день, когда хотят показать себя знатоками «Формулы 1»... Но тогда это было просто уменьшительное прозвище. Бразильский автоспорт тоже ходил в коротких штанишках: хроника запечатлела сигарообразные машины на высоких колесах, отчаянно срывающиеся с крутых поворотов. Пока Эммо рос, машины становились ниже, стремительнее и устойчивее. А репортажи о гонках, которые писал его отец, все чаще поднимались на первые страницы газет.
Запах машинного масла и бензина – один из самых сладких запахов! Это был настоящий праздник, когда отец позволял Эммо и его брату Уилс гараж. И пока отецону зайти после гонок в брал интервью у победителя, братья как завороженные разглядывали гоночные болиды, задавали механикам сотни вопросов и, если повезет, наперегонки бросались за нужным гаечным ключом... Мечта самим сесть за руль даже не высказывалась. Другой мечты просто быть не могло у любого мальчишки из Сан-Паулу. Зато они были к этой мечте ближе всех. Настолько близко, что осуществили ее, еще не успев закончить школу. Правда, руль был совсем маленьким. Есть такой класс гоночных машин – картинг. Небольшие открытые машинки с мотоциклетными моторами и крошечными колесами – специально для тех, кто делает в гонках первые шаги. Выглядят они почти игрушечными, но только до тех пор, пока не сорвутся с места: сто километров в час для них не предел! По крайней мере, Эммо Фиттипальди такая скорость сразу понравилась, и глядя, как он проходит повороты трассы, отец быстро смирился с мыслью, что, кажется, писать теперь придется не только о победах друзей-гонщиков, но и о собственном сыне. Правда, он еще не знал, насколько ему теперь прибавится работы...
Не успев освоить картинг, Эммо и Уилсон разочаровались в своих машинах. Да что такое! Моторы еле тянут, подвеска колес устаревшей конструкции... Они же видели, как устроены «взрослые» гоночные болиды! Полгода им понадобилось для того, чтобы в гараже, тайком от всех, разработать собственную конструкцию карта. И когда работа была окончена, начался сплошной триумф. Сперва Эмерсон легко стал чемпионом Сан-Паулу, потом начал побеждать соперников из других городов, и в конце концов новоявленная команда братьев Фиттипальди, как пишут историки, «выиграла все, что можно было выиграть в картинге». Проще говоря, едва успев закончить школу, Фиттипальди стал единоличным чемпионом Бразилии. Дальнейшая его судьба теперь была предопределена: покорять новые классы гоночных машин и трассы всех стран мира... Но история с самодельным картом, который братья собрали в гараже, на этом не закончилась. Она прервалась, чтобы начаться вновь спустя десять лет.
Итак, «Формула 1» 70-х годов. Особый, немного безумный мир. Гоночные машины не похожи на нынешние: они чуть повыше, выглядят более «тощими», но за их акульими силуэтами – сумасшедшие цифры лошадиных сил. Мощность моторов не ограничена, как сейчас, их «раскручивают» до предела, они ревут громче двигателей реактивных лайнеров. Каждая фирма ищет лошадиные силы и тех, кто способен ими в совершенстве управлять. Это главное. Дальше еще важные мелочи: надежная подвеска, удобство, безопасность... Но главное – гонщик и мотор. Нет, все-таки иначе: мотор и гонщик.
Техника важнее человека. Это очевидно почти для всех. Кроме одного гонщика, бросающего вызов всей «Формуле 1» на ярко-желтом болиде, вдоль борта которого надпись: Fittipaldi-Copersucar. Это фирма Фиттипальди – единственная бразильская команда «Формулы 1»! Дважды чемпион мира садится за руль машины, у которой технически нет никаких шансов на победу. Садится, чтобы доказать: человек важнее.
Вернее – два человека: он и его брат Уилсон. Это их команда, это их машины! Правдами и неправдами Уилсон, тоже высококлассный автогонщик, нашел спонсоров – крупнейший бразильский сахарный концерн, – нашел инженеров и механиков и создал собственную конструкцию болида «Формулы 1». История с самодельным картингом повторяется! И снова оба они – то гонщики, то менеджеры собственной команды. В автомобильном мире это неслыхано: здесь борются Ferrari, Mercedes-McLaren, BMW, здесь сражаются миллионы долларов и десятилетия работы конструкторских бюро. А что у них? Только желание быть самим себе хозяевами. Но в этот 1976 год, кажется, весь мир болел за Фиттипальди. Кроме тех, кто над ним посмеивался. Конечно, чудес не бывает, гонка за гонкой приносила лишь разочарования. И все-таки бразильская команда «Формулы 1» существовала!
В 1976 году Фиттипальди говорил, что хочет создать фирму и команду, которая бы стала для Бразилии тем же, что Ferrari для Италии. Спустя десять лет, он признался: «Я провел худшие годы своей жизни, управляя отвратительными желтыми машинами. Это была самая большая ошибка в моей жизни!» Но между первым и вторым высказыванием – шесть лет отчаянных попыток выиграть хоть одну гонку. Шесть лет, за которые – кто знает! – он мог бы еще не раз стать чемпионом мира, если бы вернулся в McLaren или любую другую «серьезную» команду. Фиттипальди этого не сделал. И даже когда в 1980 году сахарный концерн прекратил финансировать это безнадежное предприятие, братья еще два года продолжали всеми правдами и неправдами поддерживать команду. В 1982 году все было кончено. Остались только долги. Ни одной победы.
И все-таки, команда Fittipaldi-Copersucar значится во всех справочниках, посвященных «Формуле 1». Но в графах, где фиксируется число побед, выигранных квалификационных заездов, занятых призовых мест, почему-то часто стоят не нули, а знаки вопроса. Как будто те, кто ведет сухую спортивную статистику, так и не могут чего-то понять...
Закулисная жизнь «Формулы 1» во многом напоминает закулисную жизнь Голливуда. Такая же гигантская индустрия, в которую каким-то образом вовлечены талантливые люди. Многие становятся звездами. Некоторые гибгут. И очень мало кому удается уйти с высоко поднятой головой.
Считается, что топливо, которое использует «Формула 1» – не бензин, а соблазн огромных призовых денег, непомерное тщеславие и битва за престиж фирм. Но это – правила игры. Их можно принимать, и против них можно восставать. Пожалуй, после Фиттипальди только один автогонщик сделал подобный жест, и это произошло в один из самых трагических дней во всей истории автогонок. В день гибели Айртона Сенны.
В этот день его главный соперник Михаэль Шумахер оказался единственным автогонщиком, который добровольно заглушил мотор и сошел с дистанции, услышав по радио, что Сенна попал в катастрофу. Все остальные продолжили гонку. Но, может быть, именно этот жест сделал Шумахера настоящим чемпионом.
После гибели великого Сенны на трассах «Формулы 1» не появлялось бразильцев, способных завоевать серию чемпионских титулов. Бразильский автоспорт словно пришел в упадок. Та трагедия случилась 1 мая 1994 года, и все болельщики «Формулы 1» помнят ее до сих пор. Болид Уильямс-Рено, которым управлял Сенна, внезапно вылетел с трассы, пролетел 80 метров над песчаной разделительной полосой и на скорости 220 километров в час ударился в бетонное ограждение. Причиной оказалась поломка рулевого управления, но выяснить это удалось лишь спустя год, в результате долгого расследования. А можно было бы узнать правду и в тот же день, но механики Уильямс-Рено стерли последние кадры с видеозаписи телекамеры, установленной на машине Сенны, где было видно, как гонщик отчаянно крутит руль, который больше не связан с колесами болида...
Да, «Формула 1» не проста. В ней смешаны риск и удача, технические погрешности и мастерство гонщика, человеческие отношения и холодный расчет, жажда победы любой ценой – и благородство. И никогда не известно, какой из этих мотивов будет решающим в гонке. Но именно эта гремучая смесь обстоятельств делает состязания «Формулы 1» такими притягательными. Они как история человечества в миниатюре. За несколько часов перед нами открывается все, что сегодня может показать человек. Только существовать в этой концентрированной истории дольше нескольких лет – непосильный труд.
Эмерсон Фиттипальди ушел из «Формулы 1» в 1982 году, за много лет до гибели Сенны, и ушел не потому, что проигрывал. Он мог выбрать новую «лошадку» и снова бороться за чемпионский титул. Но на каких-то мистических весах тяга к победе для него не перевешивала тягу к свободе. Ему стало душно в этой «истории», где все заранее предопределено и возможность бороться зависит от правильно выбранной команды.
Такой момент наступает рано или поздно для каждого. Если дело, которому ты посвятил жизнь, оказалось не в твоей власти, если самостоятельный выбор завел тебя в тупик– что делать? Поступить как все, согласиться с общими правилами и не дурить? Ведь талант-то у тебя один–единственный... Или на время отказаться от любимого дела и остаться свободным, делать, что ты сам хочешь, и дожидаться лучших времен, которые, может быть, никогда и не наступят? У каждого здесь свой ответ. Никогда не угадаешь, какой лучше. Фиттипальди выбрал тот вариант, который, почему-то, чаще всего выбирают в России. Бросить все, заняться чем-то другим, начать иную жизнь. Сказалось ли тут его русское происхождение? Кто знает. Верно одно: «Формула 1» для него осталась позади. О ней напоминали только многотысячные долги за последние годы содержания «национальной бразильской команды» и два Кубка чемпиона мира. Но уходя, он предчувствовал, что еще вернется на трассу.
Разделаться с долгами – и начать новую жизнь? Да! К 1983 году у Эмерсона Фиттипальди был и свой бизнес в Бразилии – апельсиновые плантации в полмиллиона деревьев и громкое имя. Шесть лет неудач в автогонках ничего не перечеркнули. Если бы ему попалась «плохая лошадка», тогда, может быть, другое дело. Но он сам сделал свой выбор! А это достойно уважения. И, как ни странно, имя Фиттипальди за эти годы не только не утратило своей славы, а как будто еще ее прибавило. К нему обратились самые знаменитые фирмы мира: Hugo Boss, Ericsson, Michelin, Mercedes, Bombardier... Он вместе с Пеле вошел в двадцатку членов совета Laurus Award. Вскоре он уже не был ничьим должником, но чтобы вернуться к гонкам, ему понадобилась Америка. Сперва он вроде бы переселился туда на время, чтобы удобнее было заниматься бизнесом. А в 1984 году снова сел за руль – и стал ее покорять.
У гонок «Индикар» – совсем другие законы. Здесь нет коварных поворотов, как в «Формуле 1», здесь только овальная пологая трасса. Борьба идет не между машиной и дорогой, а между самими гонщиками. Это была традиционно американская гонка – до тех пор, пока на трассе не появился бразилец. В первом сезоне 1986 года он одержал одну победу, затем побеждал по два раза и, наконец, в 1989-м стал чемпионом – первым иностранцем, победившим в «Инди». И еще семь лет Фиттипальди оставался кумиром американских болельщиков, он занимал то третьи, то вторые места... Так продолжалось до 1996 года, когда для Эммо прозвучал финальный сигнал.
Это был странный год. В его начале Фиттипальди, вместе с маленьким сыном, попал в авиационную аварию в Бразилии. Облетая свои апельсиновые плантации на небольшом спортивном самолете, он вдруг почувствовал, что мотор начал сбоить. Мягкая посадка в густые заросли, несколько ушибов и царапин... Вроде бы пустяки. Но, похоже, это был знак. Спустя всего несколько месяцев во время тестовых заездов на трассе «Индикара» его машина сорвалась в повороте и на скорости 200 киллометров в час врезелась в бетонную стену. У гонщика оказались повреждены шейные позвонки. Каким-то чудом врачам удалось спасти его от паралича, но, придя в себя после аварии, Фиттипальди твердо решил: все, это знак свыше, с гонками покончено.
И так уж случилось, что именно в этот год Эммо закурил свою первую сигару. Первую – но совсем не последнюю... Это произошло на приеме в честь дня рождения его внука, Пьетро. Знаменательный день, как об этом забыть? Но вот кто предложил ему эту сигару, великий гонщик уже точно не помнит. Зато он прекрасно помнит, как спустя несколько месяцев к нему подошел приятель, занимающийся табачным бизнесом, и спросил, почему бы не придумать такую марку сигар – Fittipaldi? Идея показалась замечательной. Но Эмерсон никогда не любил быть чьим-то подчиненным. И он сказал: «Да! Но это будут действительно мои сигары. С начала и до конца».
Так началось сотрудничество Фиттипальди и доминиканского производителя сигар Аугусто Рейеса, выходца с Кубы. Они дружили семьями. Этот выбор сделал сам Фиттипальди. Он хотел, чтобы в этих сигарах многовековая традиция сочеталась с именем свободного человека, ставшего чемпионом своего времени. Имя Фиттипальди. А чтобы быть уверенным в их качестве, Эммо сегодня стал серьезным специалистом в сигарном деле, он узнал все секреты производства и внимательно следит за изготовлением, хранением и отгрузкой каждой партии своего ароматного товара... Фиттипальди говорит, что азарт сигарного бизнеса на самом деле не так уж далек от азарта автогонок: и там и здесь нужны расчет, умение рисковать и – слаженная команда, в которой каждый знает свою задачу.
Снова мы имеем дело со смешением кровей. Но чем дальше, тем яснее, что крови эти – благородные. И сигары, которые сегодня производит бывший гонщик Фиттипальди, – самого благородного происхождения. Они уже стали официальными сигарами «Кафе всех звезд» в Голливуде. Они производятся в Доминиканской Республике, чтобы разойтись по всему миру. В том числе и в Бразилию...
Поймем ли мы страну, где победившую футбольную команду везут в город на пожарных машинах? Наверняка поймем! Бразилия – второе дыхание России. И великий гонщик Фиттипальди, в котором четверть русской крови, в чем-то очень родственен нам. Как сказал недавно один из русских автомобильных историков: «Все-таки у нас есть свой чемпион «Формулы 1». Свой, безусловно свой!»
По материалам журнала Hecho A Mano
В нашем интернет-магазине вы можете купить доминиканские сигары Fittipaldi с доставкой по Москве.
